поддержка
проекта:
разместите на своей странице нашу кнопку!И мы
разместим на нашей странице Вашу кнопку или ссылку. Заявку прислать на
e-mail
код нашей кнопки:
Психолингвистика
Как и многие другие науки 20-го в., психолингвистика возникла на
границе двух наук, которые легко угадываются в ее названии. В психологии
интересы психолингвистики оказались тесно связанными в основном с
психологией речи, а в лингвистике - с теми ее разделами, которые
тяготели к психологическим проблемам.
Психолингвистика появилась в США в середине 50-х гг. нашего века.
Американцы стали называть так всю совокупность проблем, которые встают
перед людьми, овладевающими как родным, так и иностранным языками.
Довольно быстро выяснилось, что, во-первых, ученые слишком мало знают о
том, как протекают реальные процессы возникновения и понимания речи, а
во-вторых, обнаружилось, что многие задачи, стоящие перед
психолингвистикой, давно привлекали внимание ученых. В 1862 г. русский
исследователь А. А. Потебня опубликовал книгу "Мысль и язык", в которой
затронул многие проблемы будущей науки, введя впервые и ее название.
Потебня назвал будущую науку "лингвистическая психология", почти угадав
термин. В 70-х гг. 19-го в. немецкий психолог В. Вундт заложил основы
для проведения экспериментальных исследований речевых процессов, а
выдающийся советский психолог J1. С. Выготский в своей работе Мышление и
речь" (1934) практически определил все основные направления
психолингвистики.
В настоящее время психолингвистика развивается во многих странах и
быстро накапливает фундаментальные результаты во всех своих основных
направлениях исследований. Назовем основные.
1. Исследование внутренней речи. Внутренняя речь, по сути, есть сам
процесс мышления, тайна которого давно волнует человека. Большой вклад в
понимание этой тайны с позиций психолингвистики внес Н. И. Жинкин. В
серии исследований, проведенных в период с конца 50-х по конец 70-х гг.,
он доказал, что имеется принципиальное различие между процессом
мысленного проговаривания (например, чтением какого-либо стихотворения
"про себя") и процессом внутренней речи - мышления. Для второго процесса
характерна не словесная структура, а какая-то иная. Когда мы вспоминаем
увиденный нами ранее пейзаж, или восстанавливаем мысленно течение
шахматной партии, или обдумываем конструкцию будущего прибора или
интерьера комнаты, то наша внутренняя речь - мышление обходится
практически без речевых структур.
Н. И.Жинкин считал, что этот процесс опирается на специальные кодовые
структуры, а сам этот код является основой функционирования больших
полушарий нашего мозга (при обязательном участии в этом процессе
подкорки). Этот внутренний код Жинкин назвал универсально-предметным,
сокращенно УПК. "Предметным" потому, что в нем присутствует конкретный
образ-предмет (например, лицо определенного, известного человека) либо
обобщенный образ (например, "мужское лицо", "яблоко вообще").
Тем самым Жинкин считал, что образы в нашей памяти хранятся в виде
иерархических структур, на нижнем уровне которых фиксируются предельно
конкретные образы, а на верхних этажах хранятся обобщенные образы,
связанные с понятиями. Между уровнями имеются связи, позволяющие
переходить от конкретных образов к обобщенным, и наоборот.
"Универсальный" в названии УПК подчеркивает наднациональный, не
зависящий от специфики конкретного языка характер образов и связей между
ними (схем).
Таким образом, необходимо различать поверхностную структуру, образуемую
знаками языка в речи, и глубинную структуру, связанную с УПК. Если мы,
например, говорим о ливне, то образ, связанный с этим видом дождя, у
всех людей, наблюдавших его, задается глубинной структурой, а
поверхностная структура может фиксировать это явление различным
специфическим для данного языка образом. Для русского языка "дождь льет
как из ведра", для английского - "It's raining cats and dogs", а для
немецкого - "Es regnet (giesst) in Stromen". Ясно, что при переводе
поверхностных описаний с одного языка на другой важны не образы ведра,
кошек и собак или потока, использованные в разных языках, а тот общий
глубинный образ ливня, который скрывается за этими внешне различными
описаниями.
Наш пример показывает одну очень важную особенность связи поверхностных
и глубинных описаний. Схема, определяющая глубинное описание,
активизируется в нашей памяти лишь тогда, когда "созревает" определенная
ситуация. Поверхностные образы ведра, кошек и собак и потока в других
ситуациях (других контекстах) будут активизировать другие глубинные
описания - схемы УПК. Так будет, например, при восприятии и понимании
таких поверхностных описаний, как "собаки не любят кошек", "селевой
поток нанес большой ущерб" или "в сельмаге продаются оцинкованные
ведра".
Это значит, что понимание текста, его порождение происходят не
поэлементно (не пословно), а через специфический механизм,
обеспечивающий схватывание общего смысла текста (такой целостный образ,
возникающий в нашем сознании, психологи называют гештальтом). Это важное
обстоятельство позволяет нам понимать речь "с полуслова" и предвосхищать
то, что еще не сказано или не написано.
2. Проблема речевого онтогенеза. В рамках этой проблемы исследуется
комплекс вопросов, связанных с описанием зарождения и развития речевой
способности людей. Непосредственные наблюдения и магнитофонные
видеозаписи, проводимые в течение долгого времени специалистами в разных
странах, показали, что эта проблема еще очень далека от своего
окончательного решения.
Анализ случаев патологий, связанных с утратой или нарушением речи
(врожденная слепоглухонемота, потеря способности к восприятию и
воспроизведению речи в результате заболеваний), частичная афазия
(например, невозможность говорить при понимании речи или наоборот)
показывают, что самый первый этап овладения речью (крик, гуление,
младенческий лепет) сохраняется неизменным при всех отклонениях от
нормы. Речевые патологии не мешают человеку сохранять способность к
интеллектуальной и даже творческой деятельности.
Это еще раз подтверждает идею Жинкина об относительной независимости УПК
от речи. Однако за семью печатями все еще остается тот качественный
скачок, который обеспечивает переход от этого детского состояния "предречи"
к нормальному речевому общению. Наблюдения за слепоглухонемыми, которые
стали высокообразованными специалистами (писательница Е. Келлер в США,
Мы знаем, что человеческое общение включает в себя не только диалог.
Иногда жест намного выразительнее всяких слов. Но, чтобы увидеть жест,
нужны глаза. И еще надо суметь правильно понять жест Роботы уже могут
справиться с этой задачей. А со временем и сами будут пользоваться
жестами и мимикой, чтобы обогатить свои возможности при общении.
